Стихи

 

 

 

Дорогой мой читатель, сведения моей автобиографии  достаточно обширны , хотя, может быть, на мой взгляд, и не стоят твоего внимания. Теперь мне как наивному, глуповатому игроку, придется расплачиваться по ставке. С моим жалким умишком и скудными познаниями не следовало бы и вступать на этот тернистый путь но, подумав, решила, что сей недостаток, возместится моим усердием и желанием принести хоть какую-то пользу, поэтому надеюсь заслужить перед тобой прощения, поддержки и защиты. Хочу заметить, что стихи писать побудила меня не самохвальство и корысть, нет, просто это веление моего сердца. Они мне нужны как воздух, чтобы как-то бороться с превратностями судьбы.

 

А пока суд да дело, сообщаю, что:

 

 

 

                                                            Здесь, знаю, жили мои предки,

 

 Под Юзовкой в Богатыре,

 

Но мать рассказывала редко

 

Об ушедшей той поре.

 

Был двор большой и парк у дома,

 

Кусты садовник подрезал.

 

Кружились листья невесомо,

 

Когда с аллей их ветер гнал.

 

А в сентябре из гор арбузов

 

Варили мед, клубился дым,

 

С завода уходили грузы,

 

Дед был в то время молодым.

 

Детей у деда было много,

 

И самой младшей моя мать.

 

Трудна ей выпала дорога,

 

О бедах всех не рассказать…

 

Когда семнадцатый год весь

 

Парк сжег, и дед ушел из жизни,

 

Душа уже его с небес

 

Смотрела на хаос в отчизне.

 

И разбрелись по свету дети,

 

Чтоб как-то выжить, не пропасть.

 

Ушла однажды на рассвете

 

В края чужие моя мать.

 

Но все не так уж в нем и скверно,

 

Господь не стер с земли мой род,

 

Земному ритму соразмерный

 

Еще он дышит, он живет.  

 

***

 

 

 

 

 

Моя тетя Дора с печалью во взоре

 

Талант твой людьми позабыт,

 

Но там, в бесконечных небесных просторах,

 

Твой голос поныне звучит.

 

Ты мама, была неплохой портретисткой,

 

Но с детства в коммуне жила,

 

Коммуна любила до визга артистов,

 

На нет твой талант извела.

 

 Отца я, простите и вовсе не знаю,

 

Он был, говорят, семи пядей во лбу,

 

Его погубила война мировая,

 

И смерть зачеркнула судьбу.

 

А я, как могла, без конца выживала

 

Среди казахстанских степей,

 

Законы я улицы рано познала:

 

Тот прав, кто сильней и хитрей.

 

 

 

 

 

 

 

 

                                  Но как, бы там ни было, а мне так и хочется заострить твое внимание, читатель, на интереснейшем факте, который, смею заметить, произошел до моего рождения. Матушка моя  Алакозова Нина Федоровна, узнав о тяжести мною, пришла в ужас. С мои отцом у нее намечался второй брак, и столь досрочное мое рождение ни в какие рамки не влезало, тем более у нее был уже ребенок 10-лет от первого брака. Поэтому не теряя времени впустую, она окольными путями ищет по Киргизии  специалиста, который бы мог избавить от не прошеной гостьи. Цель не увенчалась успехом. Она отправляется, в Сталино ( ныне Донецк ) к сестрам в надежде уладить свои житейские неприятности, но ей тут изменила фортуна: может, срок  был уже большой, в общем, не мне судить, как все было, главное – я родилась!  9 ноября !940 года в Ошской обл., Наукатский район, село Кок-Бель, а до Великой отечественной войны оставалось всего ничего 7 месяцев. По рассказам матери, отец  мой, Кубраков Иван ,работал старшим ветврачом. Но вскоре, в 1941 году, был призван на фронт, где пропал без вести в 1943 году, где-то, под Курском. Где его останки покоятся, одному Богу известно.

 

                                  В начальных классах много читала. До пятого класса мной были прочитаны романы, которые попадались под руку. Особенно меня увлекали Джек Лондон и сказки «Тысяча и одна ночь» в старом издании. Я перечитывала это много раз. В пять лет переплывала бурную горную реку в городе Ангрене. Освоила игру на гитаре, стэпом овладела, занималась художественной гимнастикой – все самоучкой. Чуть постарше увлекалась рисованием, была солисткой в школьном хоре. Любила тренировки на турнике и езду на велосипеде. Все неисправности моего велосипеда я старалась ликвидировать без посторонней помощи. Да и, откровенно говоря, некому было, мужчин как таковых, у нас в то время не было.

 

                                  Росла впечатлительной. Первая сказка, рассказанная матерью, и лес, увиденный в Башкирии, оставили  во мне  неизгладимое впечатление на всю жизнь. Вспоминаю с упоением эпизод: как бродила по лесу одна, без подруг, рассматривая блики солнечных лучей, которые едва пробивались сквозь чащу густой листвы и, оседая на траву и кустарник, делали зелень  ярко-

 

 салатной. Я любовалась сформированным природой любым листом, травинкой, прислушиваясь к пению птиц, была очарована лесом. Много было переездов из одного города в другой. Но я быстро находила новых друзей и подруг  во всех концах города или поселка.

 

                                 Замуж вышла сразу после окончания школы. Молодо- зелено, как говорится. В первом браке и поныне, но чего он мне стоил…  Мечтала после школы серьезно заняться музыкой, так как она прямо-таки преследовала меня во сне. Я просыпалась от звучания целого симфонического оркестра, но, увы, мечтам, видно, не суждено  было сбыться. Время, как ни крути, было утеряно. Серьезно  заниматься музыкой надо было с детства, а в то время возможности такой не было.

 

                                 После средней школы поступила в кулинарное училище. Какое-то время работала поваром в Макеевке, дети, семья. Затем работала продолжительное время во ВНИИГД бухгалтером. Работая, училась на вечернем отделении Донецкого индустриального техникума, закончила его в 1983 г. Литературной деятельностью занималась давно. Стихи начала писать еще со школы. Помню свой первый стих о Родине необъятной и прекрасной, который декламировала на генеральной репетиции в канун какого-то праздника, но получила замечание от учительницы, что, дескать, пока еще не поэт и об этом говорить не корректно. Мне такое замечание почему-то пришлось не по нутру, и я вообще отказалась читать свои стихи.

 

                                  Где-то в конце 70-х и начале 80-х годов прошлого столетия вела в буквальном смысле переписку (больше не публиковалась) с редакциями журналов «Работница» и «Крестьянка» . Ох и любили мне пудрить мозги всякой чепухой, просто медом не корми. То, видите ли, я слишком эмоциональна, то пока нет возможности опубликовать стихи. Можно сказать, просто водили за нос и т.п. А в редакции «Пионерской правды» меня и вовсе приняли за мальчика. В то время я предпочитала фамилию мужа Романенко, поэтому, вероятно, получился казус. Поначалу приветствовали, но, узнав, что «мальчик» женского пола пали духом.

 

                                   И пришлось не им, а мне их утешать. А однажды мои стихи каким-то образом попали в журнал «Наука и жизнь», но так как такой рубрики там нет, то ответили, что стихи мои сдали в архив. При перестройке дело и вовсе  заглохло.

 

                                 

 

Уважаемый читатель! Если таковой найдется, может быть моя биография покажется не столь интересной. В дальнейшем, дай-то Бог, постараюсь раскрыться более обширно, а пока будем довольствоваться малым. Как говорят французы: « Се ля ви».